Идеальная жена [= Тайный расчет] - Сандра Мартон

– Такому мужчине, как ты, обязательно нужен надзиратель! Любая жена давно бы свихнулась от твоего поведения, от… твоих приходов и уходов, когда тебе заблагорассудится, и ни слова, ни полслова, ни телефонного звонка!

– Ты совершенно права. Это привилегия мужчины – жить так, как он считает нужным.

Если только он не живет с женщиной, которую любит, подумала Девон с отчаянием, и если он не заботится о ее счастье.

– Но если он не женат, – сказала она вслух.

– А я и не женат, – отрубил Райан. – Помнишь, что ты мне говорила? И ты была права. У меня есть лист бумаги, где написано, что менее чем через неделю я проснусь свободным и необремененным.

Не успел он договорить, как увидел по ее глазам, какой шокирующий эффект произвели его слова. О Господи, подумал он, вот и вылетело. Какой же я дурак!

– Девон, я не имел в виду…

– Нет, ты именно это имел в виду, – сказала она.

Не плачь, приказала она себе со всей яростью, накопившейся в душе. Черт возьми, Девон, не плачь!

– И я очень, очень благодарна тебе за то, что ты вернул меня к реальности. – Не вставая с диванчика, она пододвинулась к выходу из кабинки, с подергивающейся улыбкой на губах. – Я, как полная дура, думала, что мне предстоит прожить самую трудную неделю, что надо постараться не показать виду: не рвать волосы, не плакать, – но…

– Что ты, черт побери, хочешь сказать?

– Только одно: с меня хватит.

Девон глубоко вздохнула. Сердце ее разрывалось на части, но он не должен этого знать. И не узнает. Никогда.

– Несколько месяцев я терпела твое плохое настроение и высокомерие, твой эгоизм и безумное тщеславие.

– Ты? Ты терпела? Наоборот – мне приходилось все это переносить!

– Вчера вечером, незадолго до того, как ты пришел, звонила Беттина. Она напомнила мне, что… что было бы на пользу и ей и мне, если бы я смогла убедить тебя продлить контракт. И я даже решила… решила…

Райан крепко схватил ее за запястье, и Девон громко вскрикнула.

– Прекрати. Голос 4Райана был мягкий, беззлобный, но в каждом мускуле его тела кипела ярость. – Не надо больше ничего говорить, Девон, я предупреждаю.

Она вырвала руку из его цепких пальцев и встала из-за стола, выпрямив спину, расправив плечи, гордо подняв голову, полная решимости, что он ни за что не должен увидеть, как ей больно, а также понять всю чудовищность той лжи, которую она приготовилась ему сказать.

– Принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, – произнесла она, – я полагаю, вы со мной согласитесь, что условия нашего контракта выполнены полностью и срок действия договора можно считать завершенным.

Девон повернулась и вышла из ресторана – и из жизни Райана.

– Неужели ты действительно не хочешь больше ростбифа? – спросил Джеймс Кинкейд, улыбаясь Райану, сидевшему на противоположной стороне обеденного стола. – Бримли просто из кожи вон лезет сегодня, чтобы угодить нам, ты не находишь?

Райан поднял глаза на Агнес Бримли, которая с чопорным видом стояла рядом с ним, и наткнулся на ее неодобрительный взгляд.

А почему бы ей и не смотреть на меня неодобрительно? – подумал он и бросил взгляд на блюдо в ее руках.

Толстые куски ростбифа с кровью, поджаренные именно так, как надо, по всем правилам, политы лоснящимся соусом “бернез”. Спаржа плавает в голландском соусе из масла, желтков и лимонного сока, румяный картофель обильно сдобрен сливочным маслом.

Но что все это по сравнению с тем, что творится у него на душе!

– Второго блюда хватит на полк солдат, – поджав губы, сказала экономка.

Райан вежливо улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Спасибо, но я съел больше чем достаточно. Да-а, больше чем достаточно, подумал он, глядя, как Бримли убирает посуду. Обеды в доме его деда в последнее время превратились в какие-то показательные гастрономические изыски. И эти пиршества, одно за другим, довели Райана до такой точки, что сейчас он, пожалуй, был бы рад увидеть на столе тарелку простого риса.

И все-таки, размышлял Райан, наблюдая, как дедушка приступил к послеобеденному ритуалу раскуривания сигары, не похоже, чтобы смена диеты отрицательно повлияла на его здоровье. Как бы то ни было, Джеймс выглядел даже более бодрым, чем обычно. Ближе к ночи, вместо того чтобы объявить, что пора спать, так как часы пробили половину десятого, он решил побеседовать с внуком.

Вот уже три месяца тема разговора не менялась. Нет, это была уже не старая песня “Мир Стал Не Тот и Как Было Хорошо Семьдесят Лет Назад”. Джеймс давно уже оставил эту лекцию, как, впрочем, и другую, начинавшуюся неизменными словами “Время идет… ”, а заканчивавшуюся предостережением, что Райану скоро тридцать три и пришло время остепениться.

Нет, подумал Райан, сжав челюсти. Нет. С самого июля, с того момента, как закончился их контракт с Девон, кинкейдовская пятница означала непременный вопрос: “Ты слышал что-нибудь о Девон?”

Вот и сегодня тоже. Райан посмотрел на деда, добродушно улыбнулся и покачал головой.

– Нет, сэр, не слышал.

– Ага. Ни писем, ни телефонных звонков?

– Нет, сэр.

– И ты не пытался сам позвонить ей?

– Нет, дедушка, не пытался. Джеймс кивнул.

– Может, перейдем в библиотеку?

Райан облегченно вздохнул. Дискуссия подходит к концу, решил он.

– Конечно, – ответил он вслух. – Давай я тебе помогу.

– Не надо, – резко отказался Джеймс. – Спасибо, но я справлюсь сам. – Он поднялся со своего кресла – покряхтывая, но довольно проворно для человека, недавно отметившего восьмидесятилетие. – Позвони-ка старой ведьме, Райан. Скажи ей, чтобы принесла кофе к камину. Да, и еще – пусть она все-таки испечет тот пирог с шоколадным кремом, про который я ей говорил.

– Хорошо. – Губы Райана дрогнули в улыбке. – Я все ей передам.

Он направился в кухню и передал Бримли просьбу дедушки, только в гораздо более вежливой интерпретации. Вернувшись в библиотеку, он обнаружил, что Джеймс уже сидит в своем любимом кресле. В его руке покоилась рюмка с коньяком.

– Налей-ка себе что-нибудь, мой мальчик, да сядь рядом.

Когда Райан пододвинул кресло и расположился, Джеймс прокашлялся.

– Ну и почему же?

– Что – ну и почему же?

– Не позвонил ей? Девон, я имею в виду. Райан нахмурился. Беседа, оказывается, не закончилась.

– Мне незачем ей звонить, – ответил он. Джеймс поднял на него глаза.

– От мужчины убегает жена, а он считает, что незачем звонить и спрашивать ее, почему она уехала. Этот современный мир такой странный, мой мальчик. Очень странный.